С коня на дрезину: как маршал Ворошилов спас от гитлеровцев правительственную комиссию

Конец лета - начало осени 1941 года выдались непростыми для Советского Союза. Шли первые, самые драматичные дни и недели Великой Отечественной войны. Враг наступал по всем фронтам и, казалось, не было такой силы, которая могла бы его остановить, не говоря уже о том, чтобы отбросить назад.

Особенно тяжёлым было положение на Ленинградском фронте, где в Лужском котле как раз в эти дни решалась судьба города на Неве.

Усиливало драматизм и без того непростой ситуации и то, что советское Верховное главнокомандование даже не догадывались о том, что там на самом деле происходило, а потому принимало не всегда верные решения.

Так, даже не догадываясь о том, в какой «мясорубке» оказались войска Ленинградского фронта, какие тяжёлые они несли потери в те дни и искренне полагая, что у немцев на данном направлении сил немного, Сталин рассылал в войска гневные директивы, в которых приказывал немедленно переходить от отступления к контратакам и выражал неприкрытое недовольство действиями командиров РККА:

Понятно, что командиры при всём желании не могли выполнить этот приказ, что ещё больше усиливало общую нервозную обстановку на Ленинградском фронте. ВГК требовало наступать, но как и куда, если силы бойцов уже и так были на исходе, а немцы не давали ни дня отдыха?

В конце концов в Ставке сообразили, что что-то тут неладно. Не могут красные бойцы при нормальных обстоятельствах пятиться и пятиться назад, подобно ракам, сдавая при этом врагу всё новые и новые позиции. И дальше так продолжаться не может. Что нельзя правительству страны во главе со Сталиным и впредь пребывать в блаженном неведении об истинном положении дел на участке Ленинградского фронта, прикрывавшем от гитлеровцев второй по значению город СССР, можно сказать, его вторую столицу.

Дабы выяснить, что происходит в окрестностях Ленинграда, в город на Неве 26 августа 1941 года отправилась правительственная комиссия, наделённая особыми полномочиями. В её состав входили В. М. Молотов, Г. М. Маленков, Н. Г. Кузнецов, А. И. Косыгин, П. Ф. Жигарев и Н. Н. Воронов.

Сталин возлагал на эту делегацию огромные надежды, рассчитывая, что отправленные им в Ленинград эмиссары быстро наведут порядок как в самом городе, так и на фронте.

Однако не успели участники комиссии добраться до пункта назначения, как 28 августа 1941 года был потерян посёлок Тосно. И уже на следующий день немцы стояли в 8 км от посёлка Мга: единственной узловой станции Октябрьской железной дороги, контроль над которой ещё сохраняла РККА. А ещё Мга была той самой последней нитью, связывающей Ленинград с остальной территорией СССР.

Значение этого небольшого населённого пункта в деле обороны города на Неве было бы трудно переоценить. Оборвись эта самая последняя нить, пали Мга, и для Ленинграда тоже всё будет кончено и дело закончится либо его сдачей, либо блокадой. Как мы знаем, в реальности в жизнь позднее как раз и воплотился этот самый второй сценарий.

Но это будет ещё нескоро. Пока же оветские бойцы во главе с командующим Ленинградским фронтом, маршалом Климентом Ворошиловым, отчаянно бились с врагом, не считаясь ни с усталостью, ни с потерями. Но посёлок Мга, атакованный 20-й моторизированной дивизией генерала Цорна, уже был обречён и это понимали все участники боёв. Вопрос был только в том, когда Мга падёт и успеет ли правительственная комиссия покинуть её прежде, чем это случится.

Ворошилов ждал и в то же время опасался приезда участников делегации, отправленной Сталиным. Он, ведь, не знал, для чего они едут. Возможно, для того, чтобы предложить некий потрясающий и при этом почти невыполнимый план по спасению города на Неве. А может быть и для того, чтобы выдвинуть против него обвинения в шпионской деятельности или вредительстве и арестовать.

А между тем правительственная комиссия уже была доставлена самолётом в Череповец и посажена там на поезд, который должен был довезти её до Мги. А уже оттуда её участники смогли бы доехать до самого Ленинграда.

Но когда поезд находился уже неподалеку от станции Мга, немцы внезапно начали массированную бомбардировку. Как если бы они заранее знали о том, кто едет на том поезде и куда.

Участники комиссии были вынуждены в спешке покинуть вагоны и искать укрытия в окрестностях станции. Когда же бомбёжка немного стихла, Косыгин и Кузнецов решили пойти разузнать обстановку. И возле одного из стоявших на станции эшелонов наткнулись на часового, который принял их за вражеских шпионов и начал угрожать оружием.

К счастью, наркомы смогли убедить командира поезда в том, что они не шпионы, а участники правительственной комиссии и тот по радиосвязи связался с Ленинградом, сообщив о приезде делегации. Но до города на Неве эмиссарам Сталина ещё нужно было как-то добраться. А как это сделать, если немцы уже вплотную подступили к посёлку?

Командующий Ленинградским фронтом взял на себя ответственность за принятие неожиданного, очень смелого и при этом почти отчаянного решения.

И вот, взобравшись на ручную дрезину, Ворошилов начал толкать её по узкоколейке в сторону осаждённой Мги. Учитывая, что маршалу исполнилось шестьдесят лет, а немцы время от времени возобновляли обстрел, это занятие было не самым простым для него в физическом смысле и при этом далеко не безопасным.

Конечно, можно было взять себе в помощь и кого-нибудь помоложе тем более, что дело было благое и добровольцы обязательно нашлись бы. Но Климент Ефремович не захотел привлекать к себе и к своему транспортному средству лишнего внимания. Да и места на дрезине было не так уж много для двух «водителей», особенно если учесть, что позднее там должны были разместиться ещё и участники комиссии.

Можно сказать, что для Ворошилова это было чем-то вроде игры в русскую рулетку. Повезёт или нет? Сможет он живым и невредимым добраться до обстреливаемых врагом окраин станции? Успеет ли вывезти делегацию прежде, чем немцы окончательно захватят Мгу?

И всё-таки он успел. Маршал вовремя добрался до места, где его ждали участники правительственной комиссии. Обратная дорога до стоявшего на неповреждённом участке путей бронепоезда была куда легче так как кое-кто из самых молодых представителей делегации помогали командующему Ленинградским фронтом толкать дрезину.

К тому времени, когда маршал и участники правительственной комиссии добрались до безопасного места, вражеские солдаты уже маршировали по мгинским улицам, неудержимым потоком захлёстывая их.

Вместо заключения

На следующий день в посёлок Мга вошла дивизия НКВД, выбившая немцев и зачистившая все следы пребывания там правительственной делегации. Даже остатки разбомблённого поезда, на котором эмиссары Сталина приехали из Череповца, чекисты забрали и вывезли в неизвестном направлении.

По всей видимости причиной такой поспешности была перехваченная радиограмма немцев, в которой сообщалось, что один из пилотов люфтваффе, возвращаясь с боевого задания, заметил в окрестностях Мги необычное транспортное средство, направляющееся по узкоколейке куда-то в сторону Ленинграда. К счастью, вражеский лётчик не понял, что это за объект такой был и кто им управлял, да и бомболюки у немецкого самолёта были к тому времени уже пусты. А потому немец, немного покружив над станцией, улетел восвояси даже не пытаясь никого атаковать.

Что же касается Мги, то она была окончательно оставлена РККА 2 сентября 1941 года, причём на этот раз советские части сдали врагу посёлок подозрительно быстро.

Так что истинная цель контратаки, по всей видимости, было вовсе не удержание этой, пусть даже и крайне важной в стратегическом плане станции. А сокрытие самого факта пусть даже и недолгого пребывания на ней правительственной комиссии, отправленной в Ленинград лично И. В. Сталиным.